Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят
Традиционно начну с ответа на вопрос: «Для кого и для чего написан этот текст?». Он является ответом на вопрос моей жены: «Военные расходы — это драйвер экономики или не драйвер?». Текст написан для нее и всех заинтересованных обсудить тему военных расходов и их влияния на экономику страны.
Когда касаешься оборонного бюджета, то кроме обычного экономического взгляда неизбежно необходимо учитывать и военно-политический аспект. Если дело пахнет войной, то тут не до экономической эффективности, тут решается вопрос выживания страны, а значит «все для фронта, все для победы». Оценка эффективности уходит на второй план, главное – произвести максимум оружия и приготовиться к войне. Потом, когда страна будет спасена, будем выяснять, как и за чей счет восстанавливать разрушенное хозяйство, а до того нужны результаты, а не оценки эффективности и понимание драйверов роста
Так вот, если мы оцениваем риски масштабной войны как достаточно высокие, то вопрос супруги содержательного значения не имеет. Не важно, будут эти расходы драйвером или не будут – страну спасать надо! Но если в ближайшие годы мы рассчитываем избежать конфликтов, которые могут представлять реальную угрозу для самого существования страны и ее населения, то вопрос «приведут ли танки экономику к победе?» становится вполне закономерным. Ведь военные расходы составляют огромные суммы. К примеру, оценка затрат федерального бюджета на оборону на 2015 год – 3 трлн. руб. И эти деньги не падают с неба – это те налоги, которые платит бизнес, это существенная часть той сырьевой ренты, которая возникает при продаже на экспорт нефти и газа. Пошлины, НДПИ, НДС, временами даже налог на прибыль (не всем удается ее спрятать) – все это попадает в государственную кубышку, а потом весьма конкурентно распределяется по отдельным статьям государственного бюджета. И каждый рубль, который пошел в оборонку, по определению не попал в образование, медицину или развитие инфраструктуры (а ведь если от дураков не избавиться, то хоть дороги то наладить можно?).
Я специально достаточно подробно перечислил источники формирования федерального бюджета, чтобы пояснить важную мысль – в России ключевым источником средств бюджета являются не налоги физических лиц, не корпоративные налоги перерабатывающего сектора, а рентные платежи. В этом смысле военные и работники оборонных отраслей такие же «иждивенцы», как госслужащие, пенсионеры, врачи и учителя. Но все они находятся не на иждивении массы трудящихся «коммерческого» сектора, а на иждивении «трубы». Разница существенна – если некоммерческий сектор, в том числе оборона, не содержится на деньги массового налогоплательщика, то и мнения этого налогоплательщика об организации этого самого сектора никто спрашивать не будет. В целом, роль военных сейчас максимально похожа на роль страховой компании. Мы платим деньги в надежде, что если что-то плохое произойдет, то страховая компания компенсирует нам ущерб. Но на самом деле никто не гарантирует, что страховая компания не разорится, или что сможет покрыть ущерб сколько-нибудь полновесно, а главное, мы искренне верим, что до страхового случая и не дойдет. Так же и с армией, в нее вкачиваются огромные средства, но все, в том числе и сами военные, надеются, что воевать не придется. А раз так, то главная содержательная функция оборонного комплекса – защита страны – это скорее вопрос пиара, чем реальности! При этом траты и их осмысленность – очень даже практически значимый вопрос. Поэтому интерес к эффективности оборонных расходов совершенно оправдан.
Тем более, что история совершенно точно знает примеры, когда военные расходы играли весьма положительную роль в развитии экономики. США по большому счету вышли из Великой депрессии, благодаря расходам на оборону во время Второй Мировой. Еще в конце 1930-х экономика страны не оправилась от последствий Великой депрессии, несмотря на 10 лет, прошедших с ее начала. Участие в Мировой войне, необходимость перестроить промышленность на военные рельсы, все это привело к большим государственным тратам. Огромное количество мужчин ушло в армию, их места на предприятиях заняли женщины, выпуск военной продукции рос едва ли не по экспоненте, запускались новые предприятия, при этом люди были существенно ограничены в потреблении, ибо все ресурсы были брошены на цели войны. К моменту окончания войны страна в социальном плане была совершенно другой. Военный заказ сократился, в иных обстоятельствах это неминуемо привело бы к огромному сокращению объемов производства, безработице и т.п. Но сработал отложенный на годы спрос, и население начало потреблять, компенсируя ограничения военного периода. Благодаря этому спросу, промышленность получила новый импульс и относительно мягко перешла с военного режима в режим мирного времени. Итак, два импульса — резкий рост военных расходов, а затем послевоенная реализация отложенного спроса самым очевидным образом вытащили США из последствий Великой депрессии.
Отвечаю на вопрос любознательной жены: «Да, военные расходы — это драйвер роста экономики». Но … экономики США и в конкретный исторический период. А теперь вернемся к нашей Родине и посмотрим, как обстоят дела здесь.
Являются ли военные расходы драйвером экономического роста в современной России? Я полагаю, что опасности большой войны нет (высказываю свое частное мнение и допускаю, что у Генерального штаба есть иные мысли на сей счет). Значит, на оборонный бюджет смотрим как на чисто экономическую тему. И тут нам придется опять огрубить жизнь и вместо огромного количества отдельных статей затрат, посмотреть на несколько наиболее значимых. Деньги тратятся на:
Статей, безусловно, гораздо больше, но думаю, что большая часть трат так или иначе относится к перечисленному.
Военнослужащие получили деньги. Что они с ними делают? Тоже, что и другие люди — покупают еду, одежду, пытаются приобрести жилье и т.п. Полагаю, что поведение военнослужащих и членов их семей в этой части никак принципиально не отличается от потребительского поведения учителей, врачей или представителей иных профессий. А значит, эта часть оборонного бюджета является драйвером экономики не больше и не меньше, чем любые иные выплаты населению. И здесь все определяется тем, чья продукция присутствует в потребительской корзине. Если военные и учителя потребляют китайский ширпотреб, едят голландские или турецкие тепличные овощи, норвежскую рыбу, то такие траты не могут быть существенным драйвером роста национальной экономики.
Эксплуатация боевой техники в конечном счете приводит к получению денег рабочими оборонных предприятий и ТЭК. В принципе полезно. То, что они сделают с этими деньгами, мы обсуждали несколькими строками выше. Повторяться не будем.
Закупка вооружений. Это способ накормить Уралвагонзавод и аналогичные предприятия. Безусловно, полезно. А чем иначе занять людей? Работа на ВПК гораздо более социально одобряемое действие, нежели существование безработного, получающего пособие. ВПК, наверное, в наших условиях можно рассматривать как аналог общественных работ в США времен Великой депрессии, упоминавшейся уже неоднократно. Можно ли этих людей задействовать альтернативно, с большей пользой? Не знаю, как минимум есть повод поразмышлять. Также надо отметить немаловажный фактор, что производство вооружений для своей армии, массовая их эксплуатация, позволяет продавать эту продукцию и на экспорт. Никто не любит покупать то, что не использует в своей стране сам производитель — слишком велики риски. Экспорт вооружений и комплектации — это полезно. В конце концов не на одном же сырье сидеть.
А пока зафиксируем, что все эти траты не отличаются принципиально по своим экономическим последствиям от расходов на любую иную социальную сферу. Конечно, у разных сфер разное предназначение. И здравоохранение, и образование по сути своей выглядят более полезно (по крайней мере, в мирное время). Но вот драйвером экономики они являются не больше и не меньше, чем военные расходы. Справедливости ради я должен отметить еще одни немаловажный момент — я не рассматриваю никакие неэффективности и воровство при реализации оборонного заказа и в организации текущей службы наших военных. Логика такова: если при «нулевых потерях» эти затраты не могут быть драйвером роста экономики, то с их учетом — тем более. А крадут ли у нас 5% или 70% пусть разбираются профильные специалисты.
Остается статья, связанная с созданием новых вооружений. Важно. И полезно. Может быть полезно. По хорошему, в этой теме задействованы длинные цепочки создания стоимости: от заводов — к КБ и НИИ, от них — к академической науке и вузам, и так вплоть до общеобразовательных школ. Для разработки новых видов вооружений нужны современные специалисты, оборудование, культура производства и исследований. Вроде эта часть бюджета должна и может быть драйвером роста. Она формирует волну спроса. Но и здесь не все так просто. Если цепочки разорваны, если новые образцы российского оружия делаются на импортной элементной базе, на иностранных станках, если не происходит конверсии технологий и ВПК не потребляет новинок из «мирных» отраслей (хотя бы потому, что их в современной России просто нет), если, в свою очередь, его разработки некому подхватить, то есть подозрение, что реальный КПД всей этой махины гораздо меньше теоретического максимума. А главное, что сегодня разработки ведутся не просто на базе советского задела, а советскими же инженерами и проектировщиками. И нет массовой смены, нет ни опытных 40-летних, ни талантливых 20-летних. Это значит, что с большой вероятностью завтра и послезавтра мы просто не сможем (допускаю, что на самом деле уже давно не можем) выпускать современное оружие. А тогда про драйвер говорить будет нечего.
Подытожим: мне кажется, что военные расходы по степени своей полезности для экономики страны сейчас не отличаются сколько-нибудь значимо от финансирования любых иных социальных отраслей. И полезность эта не внутри контура ВПК или министерства обороны, а в том, есть ли возможность подложить под банальный потребительский спрос, идущий от оборонного бюджета, адекватное предложение внутреннего производителя. Если спрос удовлетворяет в значительной степени импортер, то наш оборонный бюджет становится драйвером роста китайской легкой промышленности, малазийской электроники и т.п. Отличается по эффективности разработка новых вооружений, но и здесь цепочки разорваны и полноты эффекта нет. Для того, что бы военные расходы стали полновесным драйвером роста, в стране должен быть не только обширный сектор производства средств производства, но и сектор, обслуживающий конечный спрос. Смею предположить — у нас сейчас нет ни того, ни другого.
Боюсь, что итоговым ответом на вопрос жены будет грустное сообщение, что в настоящий момент военные расходы не являются драйвером роста экономики России. Некоторое облегчение — это мысли о том, что и другие типы расходов ведут себя не лучше. А рост мы обеспечиваем тем странам, которые делают современную элементную базу, станки, инструменты, шьют нам одежду, производят продукты питания. Закон сохранения материи не нарушен. И это лучшая новость сегодняшнего дня.
